Клинки максаров - Страница 37

— Не только упрощает, но и укорачивает, — съязвил Артем.

— Кроме того, — невозмутимо продолжал Адракс. — Для всех вас, червей и устриц в человеческом облике, так даже лучше. Вы должны ликовать, что мы такие, какие есть. Если максары однажды прекратят распри, мало кто уцелеет в ближайших мирах.

— Неужели нет ничего, что было бы свято для вас? Ведь все народы пытались создать себе какие-то, пусть даже и призрачные идеалы.

— Если под идеалом ты понимаешь какое-то божество, то оно у нас имеется. Это бог-плут, бог-обманщик, бог-каннибал, рожденный от кровосмесительной связи и пожравший своих родителей. Служа этому богу, мы плюем ему в лицо, приносим ложные клятвы, сквернословим, предаемся всяческим извращениям. Он не только позволяет все это, он принуждает нас поступать подобным образом. Таково его естество, таковы его заповеди…

«Где-то я уже нечто подобное слышал, — подумал Артем. — Было уже такое. Или нет — такое будет. Будет, когда на земле воцарится Антихрист — человек греха, неблагодарный себялюбец, чуждый добру лицемер, кровожадный нечестивец, деспот, чародей и лжепророк. Заповеди его будут заповедями истинного бога, вывернутые наизнанку, а законом — беззаконие. Огонь станет дымом, белое — черным, свет — мраком, знание — заблуждением. С амвонов оскверненных храмов слуги Антихриста будут проповедовать нелюбовь, гордыню и злонравие. И тогда люди отшатнутся от подлинной веры и станут истово служить этому обманщику, творя во имя его зло и насилие. Лишь немногое число праведников устоит перед соблазном. Кратким будет царствование Антихриста, но с его падением падет и весь сущий мир. Козлища попадут в преисподнюю, а агнцы прошествуют на небо.

Финал этот, явно притянутый за уши, можно отнести на счет наивной и неистребимой веры людей в счастливый или хотя бы справедливый конец. Зато все остальное — гениальное предвиденье. Много раз и под разными именами Антихрист пробован свои силы на Земле, и всегда успех его был потрясающим. Ложь действительно превращалась в истину, правое в левое, дерьмо в золото, а кто был никем, становился всем. Брат шел на брата, сын судил отца и сосед вешал соседа на перекладине ворот. Может быть, зло действительно непобедимо и извечно? Неужели зло и человек — неразделимы?»

— Почему ты молчишь? — ухмыльнулся Адракс. — Значит, тебе нечего возразить.

— Вот что я скажу, — Артем немного помедлил. — Люди рождаются зверями. Искра человечности едва тлеет в них. Под человечностью я как раз и понимаю тягу к добру. Нужно приложить немалое старание и нам самим и окружающим, чтобы эта искра не погасла, а разгорелась. В противном случае человек будет жить по законам зверя, то есть по законам зла. Естественно, второй путь привлекательнее. Зло соблазнительно своей доступностью. Следовать ему неизмеримо легче, да и прибыльней. Ты считаешь зло добродетелью, а на самом деле это постыдный порок. Его порождают отнюдь не мудрость и не стремление к свободе, а глупость, неразвитость духа и извращенность.

— Ну и что же, по-твоему, в конце концов восторжествует?

— Поскольку я уверен, что разум рано или поздно победит глупость, значит, я уверен в торжестве добра.

— Несчастный слепец! Даже если это и так, то прежде, чем добро восторжествует, ты обратишься в исчадье зла и будешь верно служить ему. Хотелось бы мне послушать, как ты заговоришь тогда.

Было слышно, как к отверстию лаза подошли сразу несколько человек. Глухо, словно в печной трубе, загудели голоса. Конус света исчез, словно его смахнуло крыло мрака, и в лазе раздалось шуршание. Когда тускло сияющий столб возник снова, в нем уже стояла Надежда, отвязывающая от своего пояса конец веревки. Волосы ее были коротко острижены и плотно стянуты посверкивающей драгоценными камнями сеткой-диадемой, а одежда больше напоминала оперенье волшебной птицы.

— Ну вот и я, — сказала она как нив чем не бывало. — Темновато тут у вас. И воздух затхлый.

— Зато ты, как видно, живешь неплохо, — едва сдерживая дрожь, произнес Артем. — Все максары одеваются так, как ты?

— Не думаю. Тот, кто волен менять облик по собственному усмотрению, вряд ли придает большое значение нарядам. Эти одежды я нашла в одной из кладовых. Там такого добра целые горы. Слуги отца говорят, что это добыча максаров. Все это я надела для тебя. — Надежда тряхнула головой, и ее лицо, до того находившееся в полумраке, на мгновение высветилось. Слезы тающими льдинками стояли в ее глазах.

— Тебе плохо там? — Артем указал в потолок.

— Я максар по рождению. Но не по воспитанию. Вот меня и воспитывают. А потом… я слыхала… меня переделают. Это правда? — она перевела взгляд на Адракса.

— Непременно, — охотно подтвердил старик. — Для максара у тебя слишком тонкая кожа, слишком слабые руки и чересчур много лишнего в утробе. Зато в голове кое-чего не хватает. Тебя разъединят на части, а когда соберут снова, ты станешь уже совсем другой. Все живое будет деревенеть при одном твоем появлении, ты забудешь о страхе и жалости, одного единственного удара хватит тебе, чтобы оглушить мрызла, а человеческие души затрепыхаются на твоей ладони, как угодившие в сеть рыбешки.

— Замолчи! — в голосе Надежды зазвенела угроза. — Замолчи, старый шут! Это ты во всем виноват! Для чего ты взвалил на меня свои собственные беды? Для чего похитил из дома, где я росла в покое и безопасности? Ты хотел сделать из меня кровожадного хищника! А сейчас недоволен тем, что кровожадного хищника из меня делает твой враг! Разве не так? Лучше бы я заживо сгорела в Стране Забвения! Я не хочу, не хочу быть максаром!