Клинки максаров - Страница 60

«Дожил, — думал Артем. — Слушаю лекции по иммунологии и практической токсикологии, лежа в кровати блудницы».

— А для чего все это нужно знать мне? — спросил он.

— Я собираюсь подарить флакон с ядом тебе. Храни его у себя, но в нужный момент передай Ирдане. Кстати, если желаешь, можешь рассказать ей о том, что здесь произошло. Этим ядом она может воспользоваться против Стардаха. Достаточно, если несколько крупиц попадут ему в ноздри или на губы.

— Ты уверена, что отец и дочка еще встретятся?

— Стардах сделает все, чтобы отыскать ее. Без клинка и сильных союзников она долго не продержится. И дело даже не в том, что папаша одержим жаждой мести. Ему нужен материал для создания чудовища, равного которому еще не знал мир. А для этого, якобы, годится только мозг максара. Догадываешься, чей мозг? Кто сейчас самый беззащитный среди максаров?

— Почему же Стардах не воспользовался Ирданой раньше, когда она была полностью в его власти?

— Это только таким, как ты, можно в любой момент воспользоваться, — ухмыльнулась Генобра. — А максара не переделаешь, если на то не будет его собственного согласия.

— Уверен, что Ирдана никогда не согласится на такое.

— А я уверена, что согласится. Если придется выбирать между жизнью и смертью. Дура она, что ли! Да только сейчас разговор не об этом. Ты сомневаешься, что отец и дочь когда-нибудь встретятся. Но я уверена, что это произойдет уже в самое ближайшее время. Стардах найдет ее даже под землей. И вот тут-то, когда они окажутся лицом к лицу, она вспомнит о моем подарке. Пусть действует смело, хитро и решительно. При этом условии их шансы сравняются. Яд может победить клинок.

— Почему ты сама не дашь ей этот флакон?

— От меня твоя гордячка ничего не примет. Слишком много всего нас разделяет… И запомни… Во флаконе две таблетки. — В черной круглой — яд. В белой квадратной — противоядие. Отличить их друг от друга можно и в темноте. Перед применением таблетку нужно раскусить.

— А для чего противоядие?

— Если заранее принять его, можно спокойно выпить вместе с жертвой отравленное вино… и не забывай, черное — смерть, белое — жизнь.

— Значит, если твой план удастся, Ирдана останется обязанной тебе?

— Об этом еще рано говорить, дружок, — Генобра зевнула и встала, словно сразу потеряв интерес к разговору. — Отдыхай. Скоро увидимся. Надеюсь, в следующий раз ты используешь любовное зелье по назначению.

«Надо бежать, — думал Артем, машинально встряхивая флакон. — Найти Надежду, прихватить Калеку, если тот еще жив, — и прочь отсюда! Лучше сразиться в открытом поле со Стардахом, чем валяться в надушенной постели этой ведьмы, бот только сначала приличную одежду не мешало бы раздобыть».

Мучаясь бездельем и неопределенностью, он долго слонялся из угла в угол комнаты, пока не дождался появления слуги с подносом, заставленным всякими яствами. Выглядели они весьма привлекательно, но Артем решил не рисковать. Еще покормят каким-нибудь приворотным зельем, после которого все на свете забудешь.

Аккуратно отставив поднос в сторону (уж очень не хотелось зря одежду пачкать) он несколько раз трахнул слугу головой об стену — первый раз тихонько, проверяя крепость черепных костей, а потом посильнее, пока у того глаза не закатились. Украшенная галунами и бантами ливрея пришлась Артему почти впору, а в сумке на поясе нашлось место для флакона.

Пытать удачу в коварном лабиринте он не собирался. Из разодранных на полосы простыней получилась довольно прочная веревка, по котором он благополучно спустился на каменные плиты узкого дворика, с двух сторон ограниченного неприступными стенами. Помня, что таящийся от чужих глаз всегда вызывает большее подозрение, чем тот, кто прет напролом, Артем поглубже надвинул на глаза лакейский берет с плюмажем и двинулся в ту сторону, откуда доносилось цоканье лошадиных подков и звон амуниции.

Внутрь цитадели втягивался через узкие ворота отряд всадников, покрытых пылью и кровью. Кони их были взмылены, а доспехи изрублены. Артему сразу бросилось в глаза, насколько эти изнеженные, привыкшие к мягким постелям и изысканной пище воины не похожи на мрачных, утративших человеческий облик головорезов Стардаха. По эмблемам на щитах и пучках пестрых перьев на пиках можно было догадаться, что это личная гвардия Генобры (или, возможно, ее мужской гарем).

Стараясь держаться в тени, Артем обошел двор цитадели, где фонтанов было больше, чем метательных машин, а уединенные беседки встречались чаще, чем капониры. Заглянув в ближайшую из бойниц, он убедился, что пространство перед рвом густо засыпано уже хорошо знакомым ему кремовым порошком, а в самом рву, заполненном чем-то черным и маслянистым, плавают сотни дохлых птиц. Благоухание от расставленных повсюду курительниц не могло перебить запах креозота, смешанный со зловонием развороченного могильника. Уйти отсюда можно было только через одни-единственные ворота, по шаткому подвесному мосту.

Затем внимание Артема привлекла толпа воинов, собравшихся возле низкого парапета, ограждавшего один из колодцев. Громко бранясь, они швыряли вниз камни, которые почти тотчас вылетали обратно. Кто-то уже успел получить по лбу, кто-то потирал зашибленное плечо. Как бы невзначай смешавшись с потными, разгоряченными вояками, он заглянул в темную горловину колодца. На его сухом дне лежал, свернувшись в шар, Калека. Ему уже надоело швырять камни обратно, но временами, когда особо увесистый булыжник звучно шлепал по его упругой коже, он превращался в один-единственный длиннющий щупалец, стрелой взлетающий вверх. До края колодца ему не хватало всего каких-нибудь двух-трех метров, о чем свидетельствовали многочисленные свежие царапины на замшелом камне.